Постановки:
«Красный факел» (реж. Сергей Чехов), Новосибирск, 2016
Полный текст по запросу.
1М 3Ж
Эрик-Эмманюэль Шмитт
ТЕКТОНИКА ЧУВСТВ
Перевод Сергея Самойленко
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
РИШАР
МАДАМ ПОМРЕЙ его мать
ДИАНА
РОДИКА
ЭЛИНА
Посвящается - еще раз - Дидро.
Пассаж из его «Жака-фаталиста»
стал источником вдохновения для этой истории.
1. У ДИАНЫ
Все начинается с поцелуя. Мужчина обнимает женщину. Долгие, непрерывные объятия. Потом мужчина отстраняется, нежно шепчет:
РИШАР: Я вернусь.
Женщина делает попытку его удержать, видно, что она хотела бы продлить объятия. Он нежно настаивает.
РИШАР: Пять минут.
Можно подумать, что он торгуется.
РИШАР: Всего пять минут.
Она улыбается, уступая.
ДИАНА: Иди.
РИШАР: (мягко) Ты выдержишь эти пять минут?
ДИАНА: Возможно.
РИШАР: Поклянись.
ДИАНА: Нет, слишком рискованно. А ты выдержишь?
РИШАР: Попробую. И я-то могу поклясться.
Он уходит - элегантный, небрежный, с уверенностью мужчины, который нравится женщинам и знает, что такое любовь. С другой стороны входит Госпожа Помрей, мать Дианы. Замечает выходящего Ришара
МАДАМ ПОМРЕЙ: Куда он?
ДИАНА: За газетами.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Ах! Опять расстаетесь?
ДИАНА: На пять минут.
МАДАМ ПОМРЕЙ: (насмешливо) Какая драма! Я помогу тебе выдержать это испытание. (Они смеются) Дыши медленно, расслабься, помни, что газетный киоск – всего лишь на другой стороне улицы. Не забывай, что в последнее время на парижских улицах самолеты падают уже редко. Ну как?
Диана одобрительно стоит хитрую мину, а госпожа Помрей забавляется, строя мину трагическую.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Остаются лисы! Да! Про них часто забывают, но существует вероятность, что бешеная лисица выскочит из сада и цапнет его за левую лодыжку! Или за правую!
ДИАНА: (поддерживая игру, шутливо) Да, ты права, об этом мало думают …
МАДАМ ПОМРЕЙ: В этом случае он вернется раненый, с остекленевшим взглядом...
ДИАНА: С пеной на губах…
МАДАМ ПОМРЕЙ: В лихорадке…
ДИАНА: Заболевший...
МАДАМ ПОМРЕЙ: Заразный...
ДИАНА: …он поцелует меня, и я тоже буду обречена... Мы умрем через несколько дней, нас похоронят в одной могиле, неразлучных, не разомкнувших вечные объятия... То есть все будет хорошо.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Все будет хорошо! Я даже разобью свою копилку с пенсией, чтобы купить вам хризантем на могилку... (вздыхая) Ах, Диана, я и не мечтала увидеть свою дочь такой счастливой! Уписаться от счастья.
ДИАНА: (ворчливо) Мама...
МАДАМ ПОМРЕЙ: Да. Ты же всегда была такой серьезной, так поглощена своими занятиями, конкурсами, политической карьерой. В парламенте ты занимаешься женскими проблемами в целом, но не собой в частности... А тебе так не повезло с твоим первым браком...
ДИАНА: Мама, пожалуйста, не нужно мне рассказывать про мою жизнь.
МАДАМ ПОМРЕЙ: А я вот обожаю рассказывать про твою жизнь! Как только ты за порог, я готова всех достать до печенок рассказами про тебя.
ДИАНА: Я здесь, держи себя в руках.
МАДАМ ПОМРЕЙ: (хлопая в ладоши) Короче, плохо все, что хорошо кончается: моя дочь, которая не чувствовала вкуса к любви, распробовала великую любовь.
ДИАНА: (против воли, с сомнением) Так уж и великую…
МАДАМ ПОМРЕЙ: Именно! Мужчина несколько лет добивался, чтобы ты обратила на него внимание! Он ухаживал, будто осаждал укрепленный город. Он любил тебя больше, чем ты его. Не сдался, пока ты его не полюбила. Извини, но вот это я и называю великой любовью.
ДИАНА: (в замешательстве) Он меня любит больше, чем я его? Ты правда так думаешь?
МАДАМ ПОМРЕЙ: Да.
ДИАНА: И что тебя заставляет так думать?
МАДАМ ПОМРЕЙ: Что только ты не придумывала, чтобы его обескуражить! Ты не только два года держала его на расстоянии, ты объявила, что для тебя карьера важнее спутника жизни. Что твой брак был самым тоскливым временем в жизни. Что вы не будете жить вместе. Несмотря на это, он выдержал. Редкий мужчина так лезет из кожи вон, чтобы добиться женщины. Впрочем, ты же не женщина: ты его победа.
ДИАНА: Почему он на мне не женится?
МАДАМ ПОМРЕЙ: (задохнувшись от возмущения) Как!.. Да потому что ты не хочешь!
ДИАНА: И что с того?
МАДАМ ПОМРЕЙ: С ума сойти! Ты отклоняешь его предложения и тут же упрекаешь его в том, что он не женится на тебе!
ДИАНА: Я всегда так поступала, но его это не останавливало. Почему в этот раз ему помешал отказ?
МАДАМ ПОМРЕЙ: Я произвела на свет чудовище!
Пауза. Госпожа Помрей замечает замешательство Дианы.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Он больше не просил выйти за него?
ДИАНА: Уже несколько месяцев.
МАДАМ ПОМРЕЙ: А если попросит, ты за него пойдешь?
ДИАНА: Не знаю.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Что за гадкая девчонка!
ДИАНА: Нет, мама, я обеспокоена. Я боюсь. Он ведет себя не так, как раньше. Иногда, когда мы читаем бок о бок, он зевает. Если расстаемся на пару часов, он больше не бежит ко мне, будто испуганный ребенок, с которым чуть не случилось что-то ужасное... Он все еще обнимает меня, как только что, но прижимает к себе не изо всех сил. К тому же в нем больше нет прежнего лихорадочного нетерпения, той порывистости, которая мне иногда причиняла боль. (в отчаянии) Мама, он больше не делает мне больно.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Он становится более утонченным. Не забывай, что он всего лишь мужчина.
ДИАНА: Его деловые поездки разлучают нас на несколько дней, но он выдерживает. А раньше он заболевал от беспокойства.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Это означает, что он верит в ваш союз.
ДИАНА: (искренне) Нельзя быть влюбленным и верить.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Можно!
ДИАНА: Нет!
МАДАМ ПОМРЕЙ: Это ты так думаешь, не он.
ДИАНА: Откуда ты это знаешь?
МАДАМ ПОМРЕЙ: А ты? (ласково) Спроси его об этом.
ДИАНА: Я боюсь уже того, что поняла.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Женщины могут понять в мужчине только его женскую сторону, а мужчины в женщине - мужскую. Таким образом, мы не понимаем противоположный пол. Поэтому-то, пытаясь понять его поведение, будь уверена, что ошибешься.
ДИАНА: Мужчина и женщина друг для друга чужие?
МАДАМ ПОМРЕЙ: Естественно, но потому все всегда и получалось.
ДИАНА: Как раз никогда ничего и не получалось.
МАДАМ ПОМРЕЙ: (с нескрываемой властностью) Спроси его сама.
ДИАНА: Нет! Это значит признаться, что я беспокоюсь.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Спроси.
ДИАНА: Нет! Я слишком боюсь того, что он ответит.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Диана, перестань отвечать за него. Спроси его об этом! Но спроси по-женски… Не прямо… Будь тоньше… Говори с ним так, будто речь идет о тебе: Ришар, не заметил ли ты, что я зеваю, когда мы читаем бок о бок… Что я больше не бегу к тебе, как прежде, со всех ног, когда мы расстаемся на пару часов… Что я не делаю тебе больно, не обнимаю изо всех сил… И так далее. Увидишь, как он на это отреагирует.
Предложение матери привлекательно, но Диана еще колеблется.
ДИАНА: Мама, ни к одному мужчине я так не привязывалась.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Я знаю, милая. Это еще одна причина прогнать прочь мрачные фантазии, вызванные дурацкими сомнениями.
ДИАНА: Ты думаешь?
МАДАМ ПОМРЕЙ: Послушай меня: ты будешь приятно удивлена.
ДИАНА: Я не переживу разочарования.
Возвращается Ришар с газетами под мышкой. У него нет шанса заметить что-то необычное - женщины принимают обычный вид. Госпожа Помрей, отвлекая внимание, устремляется навстречу.
МАДАМ ПОМРЕЙ: А вот и Ришар с газетами! Опять газеты! Ох уж эти газеты!
РИШАР: Да, знаю, это наркотик. Но я не могу без этого, каждый день начинаю с них. Типичная зависимость.
МАДАМ ПОМРЕЙ: По-моему, вы уже не понимаете, зачем их читаете.
РИШАР: (просматривая заголовки) Мммм?
МАДАМ ПОМРЕЙ: И вообще, доставляют ли они вам хоть какую-то радость? Неужели удовольствие от газет сильнее других?
РИШАР: По понедельникам. По воскресеньям они не выходят.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Вот видите, тотальная зависимость! Бедный мальчик, мне вас жалко.
РИШАР: Неблагодарная, я же снабжаю вас уймой кроссвордов!
МАДАМ ПОМРЕЙ:
Все знают, что газеты придумали только для того, чтобы у нас были кроссворды. А иначе какая в них польза? Новости меняются каждый день, информация устаревает назавтра, напечатанное обесценивается с каждым часом. Вы что же, находите это серьезным?
РИШАР: Ежедневно меняется все, просто вы не принимаете перемен.
МАДАМ ПОМРЕЙ:
Тра-та-та, я не буду затевать с вами диспута, у вас не тот уровень.
Он смеется от такого явного нахальства
РИШАР: Признаю себя побежденным.
МАДАМ ПОМРЕЙ: До свиданья.
РИШАР: Пока, дорогая мамуля.
Отчасти из игры, отчасти из галантности, он целует ей руку. Восхищенная отношениями со своим зятем, Госпожа Помрей удовлетворенно хихикает и исчезает.
РИШАР: Вот твои.
ДИАНА: Спасибо.
Они садятся и принимаются за чтение. Ришар углубляется в свою ежедневную газету, а Диана зорко смотрит поверх своей.
ДИАНА: Ты серьезно говорил, что все ежедневно меняется?
РИШАР: (едва слушая) Я редко бываю серьезен с твоей матерью. Как ты сказала?
ДИАНА: Все меняется ежедневно. Помнишь?
РИШАР: Несомненно.
ДИАНА: Не хотела бы я, чтобы так было.
До этого, занятый чтением, он не реагировал. Услышав слова Дианы, он поворачивается и видит ее мрачное лицо.
РИШАР: Что такое?
ДИАНА: Ришар, я давно хотела тебе кое в чем признаться.
Молчание. Он обеспокоен.
РИШАР: Да?
ДИАНА: (прячась за смехом) Нет, прости. Я подумала, что мне лучше помолчать…
РИШАР: Диана, первый наш уговор был какой? Все говорить друг другу.
Он властно побуждает ее к откровенности, протягивает ей руки. Диана в замешательстве, она должна подчиниться. Она отстраняется, набираясь смелости, склоняет голову, говорит не своим голосом.
ДИАНА: Ты заметил, что я стала другой?
Он глядит на нее. Не отвечает. Пауза. Она вздрагивает.
ДИАНА: Значит, заметил.
РИШАР: (весьма обеспокоен) О чем это ты?
РИШАР: Значит, заметил. Заметил, что иногда я зеваю, когда мы читаем бок о бок. Что я не бегу к тебе вприпрыжку, как прежде, когда мы расстаемся на пару часов. Не обнимаю тебя до боли. Спокойней переживаю твои деловые поездки, разлучающие нас.
Он ошеломленно смотрит на нее; садится, чтобы не упасть.
Диана не замечает боли, которую ему причинила. Наоборот, она истолковывает его молчание как отсутствие возражений. Она гневно продолжает.
ДИАНА: Сначала я требовала, чтобы мы оставались дома вдвоем, потом мы стали куда-нибудь ходить, раз в неделю, через день. А теперь мне нравится, что мы где-нибудь ужинаем с друзьями. Ты это заметил?
Напряженное молчание. Ришар бледен как смерть. В отчаянии она добавляет.
ДИАНА: Я больше не хочу, чтобы мы каждую ночь проводили вместе. Насморк, обильный ужин, работа, усталость – я нахожу оправдания, чтобы отправить тебя спать домой.
Она его изучает. Он бледен, в испарине, взгляд блуждает, он не способен пошевелиться.
ДИАНА: Ты заметил, что я меньше веселюсь? Пропал аппетит, пью и ем только потому, что так надо. Сплю плохо. А почему так часто хочу побыть одна? По ночам я допрашиваю себя: Что с ним? А что со мной? Он стал другим? Нет. Он уже не так любезен? Нет. Значит, это я другая, это я изменилась. Так что же со мной происходит? Конечно, это только симптомы, но симптомы чего?
Обессиленная, на грани срыва, она останавливается. Ошеломленный Ришар встает, подходит к ней, берет ее руку, подносит к губам. Потом без сил падает к ее ногам.
РИШАР: (мягко) Я обожаю тебя.
ДИАНА: Что?
РИШАР: Я обожаю тебя, Диана, я люблю тебя больше всех на свете.
Она краснеет, надеясь: вдруг она ошиблась?
ДИАНА: Как? После всего, что я тебе наговорила?
РИШАР: (горячо) Ты необыкновенная женщина.
ДИАНА: Что?
РИШАР: (со слезами на глазах) Ты выше всех.
ДИАНА: Прости, не поняла?
РИШАР: Я тебя не достоин. Впрочем, я всегда так думал.
Он встает с колен и с трудом, увлекаясь, продолжает серьезным тоном.
РИШАР: Да, ты права.
ДИАНА: Я?
РИШАР: Ты права.
ДИАНА: В чем? Я ничего не сказала.
РИШАР: Сказала. Осмелилась. Тебе хватило смелости, а у мне - нет. Ты рискнула сказать то, о чем я молчал. То, что я скрывал и от тебя, и от себя.
ДИАНА: (бледнея) Что?
Он присаживается рядом с ней. Диана начинает догадываться, что сейчас услышит.
РИШАР: Ты сказала первой, но это слово в слово то, что мог бы сказать я. Да, Диана, и я тоже… Вопреки воле, вопреки сердцу чувство мое слабеет.
Он смотрит на нее со странной твердостью. Потрясенная Диана закрывает глаза и отворачивается. Она хотела бы его прервать, однако слишком поздно: Ришара не остановить.
РИШАР: Мы уже не те, что прежде. Любовь слабеет. Хотел бы я, чтобы это было не так. Но я бессилен что-либо с этим поделать, вся моя воля бессильна…
Глаза Дианы наполняются слезами.
ДИАНА: Так это правда?
РИШАР: Правдивее быть не может.
Он смотрит на нее. Пауза.
ДИАНА:
И что?
Ришар вздыхает.
РИШАР: Сейчас моя очередь быть смелее тебя… (делает вдох, встает за ее спиной, сжимает ее руки) Хватит притворяться: расстанемся.
Слезы текут из ее глаз. Диана задыхается, но все же контролирует себя.
ДИАНА: Хорошо.
Он удивлен. Он ожидал рыданий. Однако она владеет собой.
РИШАР: Так честнее.
ДИАНА: (слабо, с одобрением) Так честнее.
Она освобождается от его рук. Поднимается, пошатнувшись, и понимает, что через несколько секунд ей не удастся уже его обманывать.
ДИАНА: Ты не против, если мы никуда не пойдем?
РИШАР: Мы не пообедаем вместе?
ДИАНА: Мне надо подумать.
РИШАР: (с болью) Хорошо. (пауза) Так будет лучше.
ДИАНА: Да, так будет лучше.
Она уходит, он удерживает ее за локоть, порывисто, будто забыл, что он только что сказал ей - чтобы страстно ее обнять. Однако овладевает собой и натянуто улыбается.
РИШАР: Мы станем хорошими друзьями.
ДИАНА: Конечно.
РИШАР: Лучшими друзьями в мире.
ДИАНА: По меньшей мере.
Он смущен, хочет поцеловать ее в губы, в последний момент понимает, что это неуместно, целует ее в лоб.
РИШАР: Дружба?
ДИАНА: Дружба!
Она уходит.
Взволнованный Ришар звонит и хочет исчезнуть как можно скорее. Пока собирает свои газеты, входит Госпожа Помрей.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Как? Вы уходите? Не останетесь на обед?
РИШАР: Диана вам все объяснит.
Госпожа Помрей соглашается, будто она все поняла.
МАДАМ ПОМРЕЙ: До скорого?
РИШАР: (уходя) До скорого.
Она останавливает его, не замечая, в каком он состоянии.
МАДАМ ПОМРЕЙ:
Ришар, не в моих привычках вмешиваться в то, что меня не касается - но так как я вас обоих люблю и хорошо понимаю свою дочь, то я дам вам один совет: сделайте ей предложение.
РИШАР: Простите?
Он снова в нокауте.
МАДАМ ПОМРЕЙ: Я знаю, что она вам несколько месяцев отказывала. Но я уверена, что если вы сделаете предложение сейчас, она согласится.
Ришар в совершенном затруднении, не знает, что ответить.
МАДАМ ПОМРЕЙ: На самом деле она только об этом и мечтает.
Спеша закончить разговор, Ришар устремляется к Госпоже Помрей, обнимает и целует ее в щеки.
РИШАР: До свидания, милая мамуля.
МАДАМ ПОМРЕЙ: До свидания, Ришар.
Он пятится, бросает от дверей растерянный взгляд на жилище, где несколько часов назад был счастлив.
2. УЛИЦА
Окраина города. Плохо освещенная улица. В грязном неоновом свете, между пешеходным мостиком и проездом для грузовиков, прислонившись к стене, стоит молодая женщина. Она ждет клиентов - усталая, обдолбанная. Они проходят мимо, мы видим только их тени. Она печальна, но от этого не менее красива.
Из прокуренного кафе радио изрыгает обрывки песен. Из дверей показываются Диана и женщина средних лет. Их беседа заканчивается на тротуаре.
РОДИКА: Ну вот. Я вам рассказала все, что знала.
ДИАНА: Спасибо. Я очень благодарна вам, мадам Николеску.
Родике Николеску около пятидесяти, на лице и теле ее следы возраста, она затянута в слишком сексапильное платье. Она потягивается, пытается расслабить ноги, затягивается сигаретой, будто вдыхает кислород.
РОДИКА: Думаете, это вам пригодится?
Диана перебирает папки в своем портфеле.
ДИАНА: Я представлю доклад Парламенту, как только закончу. Постараюсь привлечь внимание к улучшению условий вашей жизни. Обещаю вам.
Диана замечает молодую женщину на тротуаре напротив.
РОДИКА: Вот вы человек уважаемый, депутат, у вас есть и профессия, и должность, а вы интересуетесь нами. Почему?
ДИАНА: Я была единственной женщиной в окружении мужчин, когда закончила учебу. Тогда я дала себе клятву: если добьюсь успеха в политике, то буду заниматься положением женщин.
РОДИКА: Положение женщин, это пускай. Но проститутки?
ДИАНА: К ним так плохо относятся потому, что они женщины. Разве не так?
РОДИКА: У вас в вашей семье случайно никто не…
ДИАНА: (перебивает) Нет.
РОДИКА: Сестра… Мать…
ДИАНА: (развеселившись) Ничего подобного. Впрочем, моя мать была бы шокирована, узнав, что я захотела взять на себя эту миссию.
РОДИКА: Широкие у вас взгляды.
ДИАНА: Вовсе нет. Я просто занимаюсь своей работой. Представляете врача, который откажется лечить больного под тем предлогом, что тот как-то не так относится к своему телу?
РОДИКА: Ясно, откажется.
ДИАНА: Этого не сделает ни один хороший врач, если он гуманист и верит в свой долг. Поскольку существует такая ужасная вещь как проституция, мы не можем делать вид, будто ее нет.
Диана собирается спросить про юную женщину под неоновым фонарем. Родика перебивает ее своим комментарием
РОДИКА: А, вот видите, вам это не по нраву!
ДИАНА: Что именно?
РОДИКА: Проституция.
ДИАНА: Конечно, нет. А разве вам нравится?
РОДИКА: (одобрительно) А для меня это жизнь. Хотя ясно, что и мне она не нравится.
ДИАНА: Что с того, что этот мир меня не прельщает. Я принимаю его таким, каким он есть, берусь за работу, засучив рукава. Я не верю в то, что человека можно изменить, еще меньше в то, что мы это должны делать. Хуже того, я не доверяю политикам, которые заявляют о таких амбициях: они в итоге становятся диктаторами. Ни вы, ни я не сможем реформировать человечество, госпожа Николеску. Однако мы можем улучшить законы, сделать их менее лицемерными. Я составляю этот доклад только затем, чтобы ваши права соблюдались, ваше здоровье не страдало и ваше человеческое достоинство не попиралось.
РОДИКА: Поздравляю! Если вы не боитесь работы, то здесь ее выше головы!
Диана показывает на изящную молодую женщину, стоящую напротив, опустив глаза.
ДИАНА: Кто она?
РОДИКА: Ох, одна бедолага!
ДИАНА: А подробнее?
РОДИКА: (с презрением) Ее тут зовут интеллигентка. Девчонка вам часами может читать стихи. Представляете, как это полезно в нашей работе?
ДИАНА: Я редко встречала таких красавиц.
РОДИКА: (злобно) Да? Вы смотрите на нее так же, как клиенты!
ДИАНА: И таких грустных…
РОДИКА: К счастью… Это их отталкивает…
ДИАНА: (задумчиво) Вы меня с ней познакомите?
РОДИКА: (пораженно) Познакомить с ней… (пожимает плечами) Элина, подойди-ка к нам! Элина, Элина, иди сюда!
Молодая женщина не шевелится. Родика вместе с Дианой подходят к ней.
РОДИКА: Элина, это мадам Помрей, она депутат парламента и готовит доклад о нашем положении. Чтобы политики занялись нами. Поздоровайся.
ЭЛИНА: (без выражения) Здравствуйте.
ДИАНА: Здравствуйте.
Диана тщетно пытается встретиться взглядом с Элиной.
РОДИКА: Я ей сказала, что ты знаешь французские стихи. Кучу стихов наизусть. Что ты их учила еще там, в Румынии.
Элина безучастна.
РОДИКА: Покажи ей.
ЭЛИНА: Я устала.
РОДИКА: Давай, упрямое отродье, покажи ей! Пусть она знает, что в Румынии есть такие как ты.
ЭЛИНА: Я уже не в Румынии.
РОДИКА: Тупица! Это произвело бы хорошее впечатление. Что такая девушка как мы бывает культурная. Это пошло бы на пользу…
ЭЛИНА: Я устала.
РОДИКА: Упрямая дура! (Диане) Извините ее. Она обучалась литературе в Бухаресте, а тут ей предложили поехать во Францию. Наобещали, что она сможет поступить в университет, что тут Париж, библиотеки, театры… А когда она приехала, ее изнасиловали, избили, забрали документы и выставили на панель. Классический случай, что и говорить!
ДИАНА: (возмущенно) Надо обратиться в полицию!
Элина опускает голову. Родика отвечает вместо нее:
РОДИКА: Как обратиться в полицию без документов? Мы же находимся здесь незаконно. А если эти бандиты узнают, то выполнят свои угрозы.
ДИАНА: Чем они ей угрожают?
РОДИКА: Привезти ее младшую сестру во Францию и тоже выставить на панель. Тоже классический случай, чего там!
При этих словах Элина не может скрыть страх, ей удается совладать с собой, и она опять отходит в сторону. Диана принимает ситуацию близко к сердцу.
ДИАНА: Все это чудовищно. Я использую все средства, чтобы помочь вам. Доклад будет крайне убедительным, я проведу его через все комиссии, по всем парламентским коридорам… И с него в конце концов начнутся реформы. Поверьте, сейчас во мне говорит не оскорбленная добродетель, и это не предвыборные обещания!
РОДИКА: Я вам верю. Спасибо.
ДИАНА: (поворачиваясь к девушке) Я вам сочувствую, Элина. Пусть это ничего не может изменить в настоящий момент, знайте, что я вам сочувствую.
Кажется, что Элина не слышит. Диана не настаивает и собирается уйти.
Она делает шага три прочь, Элина ее останавливает.
ЭЛИНА: Подождите, я вам прочитаю стихи.
РОДИКА: (раздраженно) Уже не надо, Элина! Слишком поздно!
Диана улыбается Элине и шепчет сочувственно.
ДИАНА: Я с радостью послушаю.
ЭЛИНА: Это из Бодлера. Я учила их еще до того, как приехала сюда.
Элина, подставив лицо свету, декламирует:
ЭЛИНА:
